Каждое произведение часового искусства Чайкина — от настольной композиции «Московская пасхалия» до коллекции глазастых ристмонов — представляет собой сочетание сложных технических расчетов, инженерных решений и уникального дизайна. Среди его достижений — модель «Звездочет», самые сложные часы, созданные в России, а также ThinKing, самые тонкие механические часы в мире.
Константин Чайкин — часовой мастер, заслуженный изобретатель России, фото WEB
– Расскажите, что вдохновило вас на создание супертонких часов?
– С 2004 года я занимаюсь разработкой сложных часов: моя карьера часовщика началась с создания настольных часов с турбийоном. Однако до недавнего времени я не работал ни над репетирами, ни над часами с боем, и к ультратонким часам тоже не обращался, хотя можно сказать, что история этой идеи началась давно. Много лет назад мне попался механизм толщиной 1 мм, который принадлежал женевскому мастеру середины XIX века Огюсту Голею. Мне предлагали его купить за $1,5 тыс., но в тот момент у меня не было таких средств, и теперь я очень сожалею, что не приобрел его.
Этот механизм был изготовлен почти 200 лет назад, без использования станков с ЧПУ и современных компьютеров, и представлял собой настоящее достижение своего времени. Вернуться к теме тонкой механики спустя 20 лет меня побудил разговор с одним из клиентов, которому я показал проект астрономической модели «Звездочет» для аукциона Only Watch. Этот коллекционер спросил, смогу ли я создать тонкие часы, и это заставило меня задуматься о том, в чем заключается их сложность.
– Какие основные проблемы возникают при создании супертонких часов?
– Одной из главных проблем является хрупкость тонкого корпуса, который легко деформируется. При малейшем изгибе корпуса механизм также искажается: оси меняют угол, и колеса начинают заедать друг за друга. Прочный сплав карбида вольфрама мог бы помочь, но в России с ним работают немногие, поэтому найти подходящего подрядчика практически невозможно — мы использовали специально закаленную сталь. Прочность материала корпуса важна также потому, что задняя крышка выполняет функцию платины механизма, что позволяет уменьшить толщину конструкции.
Кроме того, возникла задача установки камней в заднюю крышку часов для крепления колес — их в часах 51, что значительно больше, чем обычно. В целом, сборка калибра стала беспрецедентно сложной задачей за всю мою карьеру — мне даже пришлось использовать микрометр (прибор для измерения тысячных долей миллиметра), чтобы все детали правильно встали с необходимыми зазорами.
ThinKing – самые тонкие механические часы в мире, фото © chaykin.ru
– Как вам удалось снизить высоту калибра?
– Можно было бы воспользоваться стандартным подходом, применяя обычную компоновку и пытаясь уменьшить толщину отдельных компонентов. Однако я предпочитаю решать любые задачи с точки зрения изобретателя. Я, конечно, изучил тонкие механизмы рекордсменов Bulgari, Piaget и Richard Mille, но инженерные решения должны быть исключительно моими, авторскими. Традиционно самыми высокими элементами являются заводной барабан и узел баланса, поэтому в первую очередь мы сосредоточились на их доработке. В течение полугода мы создавали макеты — постоянно печатали на 3D-принтере и проверяли в металле.
Высоту узла баланса удалось снизить благодаря промежуточному колесу, которое взаимодействует с анкерной вилкой, а оно, в свою очередь, соединяется зубьями с колесом баланса. Барабан также стал более плоским, так как я разместил заводной механизм внутри него, в то время как обычно он находится сверху, создавая дополнительный уровень. В итоге толщина часов составила 1,65 мм, но я уверен, что это еще не предел.
– Насколько, по вашим оценкам, можно еще уменьшить высоту?
– Я не буду называть конкретные цифры, но у меня есть четкое понимание, что эту конструкцию можно сделать еще тоньше, не жертвуя работоспособностью и практичностью. Я уверен, что после объявления нашего рекорда другие производители ультратонких часов активизируются, поэтому нам нужно быть готовыми к созданию еще более тонких моделей, одновременно улучшая точность, запас хода и водонепроницаемость.
Детали часов ThinKing, фото © chaykin.ru
– Как отреагировали другие участники гонки за миллиметры на ваше достижение?
– На самом деле, прототип ThinKing в металле мы создали еще в апреле и привезли на выставку Watches & Wonders в Женеве. Мы припрятали его до подходящего момента. На той выставке Bulgari объявили о своем рекорде — 1,7 мм, и стало очевидно, что у нас есть более тонкий вариант, но прототип еще не был завершен. Поэтому мы решили, что пусть победитель немного порадуется на пьедестале — важно проявлять уважение к труду и достижениям других. Однако к Женевским часовым дням (Geneva Watch Days) в августе мы уже могли представить свой рекорд.
За эти месяцы мы доработали ремешок и реализовали идею с внешним корпусом-паланкином. Часы работали и точно показывали время в различных положениях. Тем не менее, волнение было довольно сильным! У меня даже была мысль взять с собой абразивную шкурку, чтобы при необходимости немного подправить корпус, если кто-то из конкурентов попытается оспорить наши показатели. Но этого не произошло. Пресс-конференция прошла в первый же день выставки, и после нее к нам на стенд подошел Жан-Кристоф Бабен (CEO Bulgari), который долго сравнивал время на своих часах с ThinKing.
– «Король тонких часов» в корпусе ристмона. Это не случайно?
– Конечно, нет! Это очевидное инженерное решение: часовая и минутная стрелки, расположенные одна над другой на одной оси, в сумме дают большую высоту, чем отдельные индикаторы, находящиеся в одной плоскости. А наши ристмоны изначально устроены именно так. Кроме того, все суперсложные часы Konstantin Chaykin, включая «Звездочет» и «Марсианский турбийон», относятся к семейству ристмонов — поэтому логично включить в него и супертонкие часы ThinKing. В конце концов, этот уникальный дизайн является ДНК нашего бренда.
Часы «Звездочет», фото © Часовая мануфактура «Константин Чайкин»
– Поскольку мы заговорили о ристмонах, расскажите, можно ли сейчас приобрести ваши «Джокеры»?
– В открытой продаже они по-прежнему недоступны. В данный момент можно сделать заказ на ристмон на 2026 год, больше мы не принимаем заказов. Мы прекратили выпуск серий, ограниченных по количеству, теперь все они ограничены по времени. Ранее большинство ристмонов продавалось за границу, но сейчас доля российских заказчиков значительно возросла и составляет более половины. Тем не менее, западные партнеры и коллеги никуда не исчезли — все находятся в одной очереди. Да, благодаря «Джокерам» существует наша мануфактура — это основа нашей бизнес-модели и 90% всех продаж, и мы будем продолжать эту серию, хотя это выходит за рамки моих личных идей и увлечений.
– Как изменился классический «Джокер» с момента его появления?
– Первый «Джокер» мы представили в 2017 году, а в 2023 году вышла его обновленная версия. Новый «Джокер» стал более тонким и компактным, с новым калибром. В целом, снижение толщины и уменьшение размеров — это общемировая тенденция. Мы получаем обратную связь от покупателей и партнеров и учитываем их пожелания в дизайне и эргономике часов. Среди основных запросов — часы меньшего диаметра, ближе к 40 мм, более легкие, более спортивные и с улучшенной водозащитой, чтобы они были удобны в повседневной жизни.
Часы «Джокер Классик», обновленная версия, фото © Часовая мануфактура «Константин Чайкин»
– А что насчет калибра?
– Ранее мы использовали механизмы ETA или Vaucher, которые дорабатывали своим модулем. Теперь швейцарская мануфактура La Joux-Perret производит базовый калибр по нашему заказу и дизайну, но на нем стоит логотип Konstantin Chaykin. С введением санкций у нас возникли проблемы с мануфактурой Vaucher: они отказались сотрудничать с нами и продавать калибры, однако через год попытались восстановить отношения, но мы уже отказались. Впрочем, это единственный такой случай. Часовой мир очень мал и дружелюбен, здесь все друг друга знают и относятся по-человечески. Однако с логистикой в нынешних условиях стало значительно сложнее — это касается как закупки калибров, так и оборудования и его обслуживания.
– С чем больше проблем — с импортным оборудованием или с кадрами?
– Это настоящая головная боль с разных сторон. Высокоточные станки, соответствующие нашим требованиям, производятся только в Швейцарии и Японии. Например, самый простой швейцарский токарный станок Tornos в базовой комплектации стоит 300 тыс. франков. Учитывая, что это подсанкционное оборудование, его доставка сюда сопряжена с большими трудностями, не говоря уже о том, чтобы наладить его работу и обслуживание. Китайские аналоги не могут его заменить. В настоящее время мы заказали станки российского производства, которые установим на нашей новой мануфактуре, но их качество значительно ниже. Более важной задачей является поиск специалистов, которые смогут работать на этих станках.
В СССР существовали учебные заведения, а сейчас источников кадров практически нет. В условиях кадрового дефицита решить эту задачу становится еще сложнее. В нашей мануфактуре сейчас трудится около 60 человек, из которых более 40 занимаются ручной работой. Даже в такой небольшой команде, как наша, есть три штатных сотрудника, занимающихся кадрами: один отвечает за первичный поиск, второй — за адаптацию, обучение и интеграцию в коллектив, а третий — психолог, который поддерживает эмоциональный климат и мотивацию, а также собирает обратную связь от сотрудников. Поэтому наша главная ценность — это не станки, а люди.
Часы «Колобок» из семейства ристмонов, фото © Часовая мануфактура «Константин Чайкин»
– Где можно получить образование в часовом ремесле?
– В настоящее время нет учебных заведений, где обучают часовому делу, и все навыки передаются на рабочем месте, в том числе у меня на мануфактуре. Существуют две образовательные организации: Часовая школа и Академия часового дела Александра Белоусова, а также Часовая школа Дианы Герасимовой. Обе предлагают начальную подготовку, но чаще всего их курсы посещают не те, кто собирается работать на производстве, а любители, желающие узнать о конструкции часов и поработать с механизмами в свободное время.
К сожалению, уровень подготовки в этих заведениях недостаточен для наших нужд. В Швейцарии специалисты также жалуются, что выпускники часовых школ приходят с недостаточными знаниями. Однако в Швейцарии существует рынок труда, которого в России нет.
– Судя по всему, вы не планируете переезжать в Швейцарию, где есть и оборудование, и специалисты?
– Нет, не планирую. Хотя в Швейцарии производить часы проще и удобнее: там существует многовековая культура часового дела, государственная поддержка этой отрасли, хорошо налаженная логистика и много квалифицированных мастеров. Но мне там скучно! Кроме того, я хочу работать для своей страны.
Константин Чайкин, фото © chaykin.ru
– Вы упомянули о новом помещении для мануфактуры. Это признак роста вашей компании?
– Да, к концу года мы планируем переезд в новое помещение площадью около 1,2 тыс. кв. м, что вдвое больше текущего. Сначала нужно комфортно разместить существующих сотрудников, поэтому я не планирую значительно увеличивать штат — максимум до 80–100 человек. Больше и не требуется. Мы растем в основном за счет оптимизации различных процессов. Моя изобретательская деятельность охватывает не только инженерные аспекты часов, но и производственные задачи, такие как повышение производительности и ускорение сборки. Знаете, есть две классические проблемы бизнеса: производство и продажа. Со второй у нас все в порядке, этой проблемы у нас нет, и не хочется ее создавать.
Patek Philippe и другие известные бренды выпускают десятки тысяч часов в год, в то время как мануфактура Konstantin Chaykin производит всего 300 экземпляров. Это связано с тем, что для меня важнее создавать необычные творческие вещи и решения, чем гнаться за количеством. Хотя на мои часы существует огромный спрос. Поэтому меня нельзя назвать классическим предпринимателем. Извлечение максимальной прибыли — не мой путь. Хотя я работаю ежедневно по 12–14 часов, без выходных и отпусков.
– То есть текущий объем производства — это своего рода идеал?
– В какой-то степени да. Мы уже достигли определенной самодостаточности. Как в гардеробе: мне достаточно нескольких футболок и пары джинсов, больше не нужно. Все сосредоточены на финансах и прибыли, а для меня важнее количество нереализованных идей, которые я могу реализовать. Представьте, что вы пишете картины и хотите как можно быстрее перенести свои идеи на холст. Все, что вас ограничивает, — это скорость работы, количество красок и время на реализацию. У меня ситуация аналогичная. Идей у меня много, но процесс разработки конструкций и производства требует значительного времени. А клиенты ждут своих «Джокеров», плюс нужно содержать сотрудников и поддерживать мануфактуру. Это вечный конфликт.
Константин Чайкин, фото © © chaykin.ru
– В чем заключается феномен Константина Чайкина? Почему вы уникальны в российском часовом пространстве?
– Я сам не знаю. Моя история как часовщика довольно классическая: изначально я не собирался делать что-то своими руками и хотел заказать работу мастеру. Но после трех месяцев попыток его уговорить я понял, что придется делать все самому, и начал постепенно осваивать ремесло. Я мысленно возвращаюсь на 20 лет назад и до сих пор не понимаю, как решился на это. У меня была энергия и вера в успех, можно сказать, «слабоумие и отвага». Сегодня людям проще: есть проторенные пути, YouTube, есть пример Чайкина, с которого можно начать; тогда все было лишь гипотезой. Сейчас меня сложнее подбить на авантюры, но такие проекты все равно есть, просто сначала я оцениваю, какими силами и средствами их можно реализовать.
– Можете сравнить себя с независимыми швейцарскими мастерами?
– Пусть это делают другие. Я хочу сказать следующее: если подсчитать количество различных проектов, выполненных за два десятилетия, и количество изобретений (у меня 100 патентов на часовые изобретения), то все мои конкуренты остаются далеко позади. У меня есть несколько направлений работы: я каждый день работаю за верстаком и могу собрать любые часы с нуля, передаю свои знания, занимаюсь разработкой механизмов и решаю производственные задачи — и все это идет очень хорошо. Возможно, к Чайкину-предпринимателю могут возникнуть вопросы, ведь за это время можно было бы построить крупную компанию, переехать в Швейцарию и выпускать десятки тысяч часов в год. Но мне хочется жить и работать здесь. Поэтому по объему продукции мы небольшое, но очень гордое российское предприятие.
Процесс сборки часов «Московская Пасхалия», фото © chaykin.ru
– Что для вас сейчас является самым сложным?
– Управление информацией. У нас сложные технологические процессы. Путь каждой детали (фрезеровка, слесарный цех, контроль качества) автоматически фиксируется в системе 1С, но также используются и бумажные документы. Бумага необходима для подписей ответственных сотрудников — детали ведь физические, а не виртуальные. Мы разрабатывали и писали программу для нашего производства более года, и теперь работаем по ней.
В сумме у нас больше деталей, чем на любом советском часовом заводе: во-первых, в калибре было меньше компонентов, а во-вторых, предприятия обычно долго выпускали один механизм. У нас больше калибров, больше деталей, и все разработки «живые» — они дорабатываются и изменяются. Возможно, мы могли бы довести это до полуавтоматического уровня, если бы выпускали только один механизм и все было бы под него настроено. Но я так не умею.
– Чего бы вы хотели больше всего?
– Чтобы производство работало как часы. Тогда у меня было бы больше времени для творчества, и я мог бы спокойно ездить на выставки. Пока не удается полностью отладить все процессы — приходится поддерживать их в ручном режиме. Может быть, мои требования слишком высоки? Людям свойственна энтропия, поэтому важно поддерживать дисциплину. Почти в каждом помещении на мануфактуре у нас висит слоган «Точность и ответственность», и каждый день мы стремимся к этим ценностям. Если ты работаешь на точном производстве, нужно быть точным и в жизни.
В часах Константина Чайкина больше деталей, чем на любом советском часовом заводе, фото © chaykin.ru
– Будет ли бутик Konstantin Chaykin?
– Для розничной торговли нужен запас часов, которого у нас нет. На верхнем этаже нашей новой мануфактуры мы планируем открыть клиентское пространство, где будут выставлены часы — как музейные экспонаты, так и новинки, на которые можно будет оформить заказ. Розничная торговля в классическом понимании возможна, и такие планы есть, но прежде нужно полностью наладить производство. Нельзя жертвовать качеством ради количества и производить брак. На часах стоит мое имя, и я сам закрываю каждую крышку часов своими руками.
– Это ритуал?
– Нет, это этап проверки, моя личная гарантия. Проверка механизма занимает пять минут, еще столько же уходит на проверку часов. На каждый экземпляр уходит примерно по десять минут, и за месяц это накапливается в несколько часов. Немного, но это крайне важно и помогает избежать многих репутационных проблем.
